Это лирическое вступление. Научные тексты дальше.
Напряжённое служение на приходе (см. «Служебное расписание») оставляет для научных интересов совсем не много сил, времени, внимания. Интересы относятся к области, тематически очерченной треугольником: теория жанра, апологетика, творчество Блеза Паскаля.
В конце 2013 года, я защитил в Сорбонне докторскую диссертацию на тему LES PENSÉES DE PASCAL DANS LA TRADITION APOLOGÉTIQUE.
Выкладываю здесь то, что готовило диссертацию, и то, что из неё существует уже и доступно при тщательном и умелом поиске. Работа над диссертацией складывалась так, что сверх здесь представленного ничего создавать параллельно было невозможно.
Краткая внешняя история исследования такова.
В 1985 году я закончил Калининский (ныне Тверской) Государственный университет по специальности «Филолог-романист. Преподаватель французского языка и литературы». Дипломное сочинение было посвящено лексике в поэзии Франсуа Вийона (XV в). В 80-ые годы я преподавал французский язык в средней школе и в Ленинградском Государственном Политехническом институте им. М. И. Калинина (иногда и тут, и там одновременно).
В 1987 году начал работу над апологетикой Паскаля в рамках соискательства на факультете иностранных языков Ленинградского Государственного Педагогического института под руководством профессора В. П. Григорьева. По итогам работы в Государственной Публичной библиотеке им. М. Е. Салтыкова-Щедрина был подготовлен 80-страничный реферат, имевший стать ядром будущей диссертации. До публикации довести его не успел.
С 1990 года я на церковной службе. Воссоздание из ничего паломнической службы Валаамского монастыря, воссоздание из ничего прихода церкви иконы Божией матери «Всех Скорбящих Радость» на Шпалерной улице в Санкт-Петербурге и другие трудности переходного периода возможностей для научной работы не оставляли. В 90-ые успел сдать 3 кандидатских экзамена в аспирантуре ЛГПИ им. А. И. Герцена по специальности «Зарубежные литературы».
В 2000 году, с налаживанием приходской жизни на Шпалерной, возвращаюсь к прежней теме. В конце этого года еду в Сорбонну посоветоваться с ведущими в мире специалистами по Паскалю: Jean Mesnard, Philippe Sellier, Gérard Ferreyrolles. Меня поддерживают в понимании проблем апологетики Паскаля и приглашают работать над диссертацией под руководством профессора Жерара Феррейролля. Понимаю, что в отсутствие в библиотеках России большей части критических работ по Паскалю и такой же части современной ему апологетики, работа получилась бы в мировом масштабе не конкурентной. Принимаю приглашение.
В порядке индивидуального рассмотрения советский диплом филолога и 80-страничный реферат были мне зачтены на уровне maîtrise. Сдавал только вступительный экзамен по французскому языку продолжительностью 2 дня ( 6 часов).
В 2001-2005 годах с перерывом — с конца 2003 условия для научной работы резко ухудшаются — прохожу первую ступень докторантуры с написанием обширного реферата и получением Diplôme d’Études Approfondies.
Параллельно, с 1997 года, учусь в Московской Духовной семинарии и заканчиваю её в 2002 году. В 2003 году поступаю в Московскую Духовную Академию и заканчиваю в 2007 с защитой дипломного сочинения по апологетике. В 2009 году защищаю в этой же Академии кандидатскую диссертацию на тему «Блез Паскаль и французская апологетика первой половины XVII века».
Написать одну работу и защитить её одновременно по богословию, советскому литературоведению и французской литературе было организационно невозможно, хотя во Франции так делается, и по уму так и должно быть. Поэтому советскую линию пришлось оставить как самую тормозящую, а в Сергиев Посад и в Париж ездить отдельно.
С 2006 года – вторая ступень докторантуры в Сорбонне. Это собственно написание диссертации. Участвую в ежегодных конференциях научного общества Société des Amis de Port-Royal, в котором состою с 2001 г.. В 2008-2009 г. выходят 3 статьи по теме диссертации.
Основной научный результат диссертации был получен исчерпывающим исследованием французской, включая латиноязычную, апологетики эпохи Паскаля, жанровым сопоставлением апологетики Паскаля и его современников с классической христианской апологетикой до 450 года, применением самостоятельно выработанного инструмента сравнения на основе теории жанра, выработанной российским литературоведением. Дело долго длилось, потому что без Bibliothèque Nationale de France было не обойтись.
В 2020 г. одна из статей, изданная прежде по-французски, вышла и по-русски в сборнике «Франция и Россия. Вокруг Блеза Паскаля» под ред. д. филол. н. К. Ю. Кашлявик, Санкт-Петербург, АЛЕТЕЙЯ, 2020, сс. 63-84.
В ответ на возможные недоуменные вопросы должен разъяснить, кто меня в Сорбонну посылал, поддерживал и т. д.
В публикациях отчасти разъясняется, зачем мне эта тема.
Желание учиться в Сорбонне у меня возникло в 1968 г. ( это не опечатка). Раньше не представилась возможность. В Париже — правильнее сказать в его библиотеках — я провёл в общей сложности около года. Никакие государственные, общественные, церковные структуры, будь то Патриархия, Санкт-Петербургская епархия или приход Князь-Владимирского собора никогда и ни в чём меня не поддерживали. ВСЁ делалось только за мой личный счёт и в моё личное свободное время. В первые годы я жил в Париже у моих французских знакомых — благочестивое католическое семейство — в их пригородном доме, меня подкармливали, что-то готовил сам, обедал только в ресторане у библиотеки, чтобы не отвлекаться. В последние годы останавливался в гостинице рядом с библиотекой. Летал самолётом Air-France, — дороже, но без инцидентов на борту. Перед первой поездкой письменно испросил благословения на обучение в Сорбонне у правящего митрополита Владимира (Котляров). Я имел в виду несколько лет обучения как единое дело, но его резолюция как бы разрешала именно одну поездку. Последовали от меня другие запросы. Он понимал дело так, что перед каждой поездкой я должен идти к нему на поклон. Я перестал к нему ходить. (Митрополит лишил меня настоятельства в созданном мной приходе.) В аэропорту Пулково на границе меня останавливают на паспортном контроле и 40 минут «решают мой вопрос». Стою у окошка, штамп не ставят. Самолёт ждёт меня. Требую объяснения причины задержки. Не объясняют. Во избежание международных трений выпускают без захода к митрополиту. Продолжаю летать 2-3 раза в год. Это годовой отпуск или несколько свободных по череде дней подряд. Князь-Владимирский Собор в лице настоятеля и ключаря ни разу мне полёт не сорвал, но французскую науку — дни, проведённые в библиотеке — приходилось отрабатывать на приходе в поте лица, словно за поездку на рыбалку. Сорбонна это моя блажь, типа такой ресторан, нормальные клирики отдыхают на пляже или картошку окучивают, поэтому и образцово исполняют свои обязанности… И какое отношение имеет престижный старейший европейский университет к этим обязанностям… Протоиерей Владимир Сорокин при случае с гордостью упоминает, что у него в соборе служит доктор Сорбонны простым приходским священником на общих основаниях.
Нормальные клирики и просто нормальные люди с таким дипломом в Россию не возвращаются, — говорили мне в соборе. Ждали, что я уеду. Почему не уехал, — и объяснил бы, но правильно сказал поэт: «Всех этих слов на русском нет» — всё равно не поймут, потому что вообще нет у нормальных в душе таких мотивов. Чему я в Сорбонне научился, объяснить тоже можно, но не каждому. Тому, кто здесь защитил диссертацию объёмом примерно в 400 с. и имеет публикации за рубежом на языке, писанные самостоятельно.
Была такая затея, чтобы патриархийные заграничные батюшки и другие желающие в порядке обучения в православной парижской семинарии ходили в Сорбонну учиться, но почти никто из них дипломов там не получил, докторов точно нет, а некоторые поменяли по ходу семинарию, юрисдикцию, конфессию и т. д. Чем кончилась затея, не знаю. Я не из этой плеяды.
После защиты я обращался с предложением преподавать в Санкт-Петербургскую духовную академию, общецерковную докторантуру свв. Кирилла и Мефодия, РХГА и в Свято-Тихоновский университет. В СПбДА спросили, проходил ли я фильтр. Ах раз не проходил, то понятно, что «нет». Пусть проходит фильтр предназначенная для него субстанция. В остальных отказ-молчание. Даже не знаю, хорошо это или плохо. Преподавание оплачивается скудно, расписание в соборе мне под это преподавание никто бы делать не стал.
Чему научился — применяю на месте.
Предисловие объясняет, почему публикаций немного.